Сирия. От светских диктатур к исламскому популизму

Оглушительное падение режима Башара Асада знаменует собой новый этап в жизни этой истерзанной войной страны. В Сирии никогда не было мира, начиная с момента её создания. Отличные друг от друга национальности и этнические группы, с различной религиозной принадлежностью, жили на этой древней земле либо под контролем колониальных или империалистических держав, либо под властью военных диктатур. Понимание сложностей настоящего момента невозможно без краткого взгляда на трагическую историю страны в 20-м веке.

Османская империя контролировала Сирию с начала шестнадцатого века. В 1918 году, в разгар Первой мировой войны, Шариф Хусейн из династии Хашими, сын шерифа (градоначальника) Мекки, при поддержке Британской империи поднял восстание против османов. После войны сын Хусейна — Фейсал взял на себя управление Сирией при поддержке зарождающегося арабского националистического движения. Но это совпало с оккупацией французскими войсками. Антифранцузские настроения нарастали, и на какое-то время было создано «Арабское королевство Сирия», но продержалось оно недолго. В конце концов, с соглашениями между сирийскими националистами-роялистами с британскими и французскими империалистами этот регион был передан Франции в качестве мандата Лиги Наций. В 1920 году французские военные свергли Фейсала, которого британцы сделали королём Ирака, и многие сирийские интеллектуалы отправились в изгнание. Сирия оставалась под жестким управлением французской колониальной администрации вплоть до «независимости» в 1946 году.
Лучшее понимание политической ситуации в Сирии требует оценки многочисленных и взаимосвязанных аспектов, а именно: империализма, арабского национализма, исламского фундаментализма, военной диктатуры, арабского неолиберализма и участия в израильско-палестинском конфликте. Ниже кратко коснёмся аспектов каждого из них.

Империализм и арабский национализм

Во время французского мандата в Сирии Франция обеспечивала своё господство, используя этнические и религиозные различия, в том числе разделение страны на регионы в соответствии с местами сосредоточения каждого из религиозных меньшинств. Тем самым они образовали отдельные правительства штатов для алавитов — ответвления шиитского ислама (около 12 процентов населения) и друзов (около 3 процентов). Суннитское большинство (около 74 процентов) и христиане (около 10 процентов) хотели сохранить территориальную целостность Сирии, но алавиты, которые в то время были в основном сельскими и принадлежали к беднейшему населению, многие из которых работали на суннитских землевладельцев, сотрудничали с французами, несмотря на первоначальные и спорадические конфликты. Франция включила многих из них в армию и административный аппарат, полагая, что сирийское правительство, состоящее из этого меньшинства, будет вечно нуждаться во французской поддержке.
Когда Франция после ВМВ ушла из Сирии в 1946 году, большинство армейских офицеров и правительственных кадров были алавитами, друзами и курдами-суннитами. Сменявшие друг друга правительства с момента обретения Сирией независимости набирались в основном из алавитского меньшинства, наиболее заметным из которых была семья Асада. Это послужило основанием для гнева и негодования суннитского большинства, которое стало основной паствой арабского национализма, и гнева сирийских христиан, которые, в отличие от ливанских христиан, не были покорны французским колонистам.
Ещё одним важным вопросом стало решение Франции в 1939 году уступить (в своих интересах) в пользу Труции регион Хатай с городом Александретта (Искендерун) — критически важный прибрежный район в Средиземном море, входящий в состав провинции Алеппо. Турецкое население этого района составляло меньшинство, большинство же составляли сирийцы разных этнических групп. Потеря этого важного района стала дополнительным подспорьем для националистических настроений в Сирии. Почва для национализма была заложена уже в эпоху Османской империи, особенно после восстания младотурков в 1908 году и навязывания турецкого языка, и усилилась после падения Фейсала. Именно после передачи Хатая сирийские националистические группы начали создавать организации, что привело к объединению некоторых из них в партию Баас (первая формация), официально сформированной в 1946 году. В 1952 году в её состав влилась Арабская социалистическая партия и именно тогда произошла вторая формация с названием Партия арабского социалистического возрождения (или же просто Баас — от арабского слова «возрождение»). Именно в этом контексте была образована Сирийская Арабская Республика, несмотря на значительное неарабское население.

Военные диктатуры и религиозный фундаментализм

После обретения независимости Сирия стала свидетелем формирования нестабильных правительств и свержения их с формированием новых, но таких же нестабильных. В 1958 году Сирия объединилась с Египтом, которым руководил небезызвестный Гамаль Абдель Насер, — самая заметная фигура в арабском мире после национализации Суэцкого канала, — образовав Объединенную Арабскую Республику. Этот альянс не принес никакой пользы Сирии, фактически превратив её в своего рода колонию Египта с диктаторским режимом. Сирийские националисты, в том числе партия «Баас», которая изначально поддерживала это единство, стали искать альтернативные пути решения проблемы. В 1961 году группа сирийских офицеров захватила политическую власть и заявила о выходе из ОАР. В 1963 году иные офицеры, связанные с партией Баас, организовали новый переворот. Внутренние конфликты баасистов привели к ещё одному перевороту в 1966 году. Поражение Сирии в войне с Израилем в 1967 году, о котором пойдет речь ниже, ещё больше усилило внутренние разногласия, и в 1970 году Хафез аль-Асад, который тогда был министром обороны, пришел к власти в результате угадайте чего? Правильно — госпереворота.
Приход Асада к власти ознаменовал конец нестабильности режима и начало неоспоримой диктатуры. Хотя, как и многие другие сирийские лидеры после обретения независимости, — он принадлежал к алавитам, — Хафез Асад установил светский режим. Первая конституция 1930 года, которая несколько раз пересматривалась, требовала, чтобы президент был мусульманином, но в 1973 году Асад отменил это конституционное требование, что положило начало более интенсивному противодействию исламистов его правлению. Ожесточенные столкновения между этими группировками и режимом, наряду с продолжающимися политическими убийствами, усугубили атмосферу насилия в сирийском обществе и спровоцировали гражданскую войну. «Братья-мусульмане*» (организация запрещена в РФ), которые уже давно завоевали влияние среди суннитского большинства Сирии, активизировали свою деятельность в преимущественно суннитских городах. Иранская революция 1979 года, которая привела к власти фундаменталистский исламистский, хотя и шиитский, режим, побудила сирийских суннитских фундаменталистов бросить вызов власти Асада. После запрета группировки и бегства ее лидеров репрессии усилились. Восстание «Братьев-мусульман*» в городе Хама в 1982 году привело к широкомасштабной резне, устроенной сирийскими военными. В том же году Израиль вторгся в Ливан, и — израильские военные столкновения с сирийскими войсками, которые всё ещё происходили в Ливане, ещё больше обострили ситуацию внутри Сирии.

«Инфита»: арабский неолиберализм

Экономическая политика первых правительств Сирии после обретения независимости, в отсутствие класса капиталистов — за исключением торговцев и нескольких крупных владельцев очень малого количества промышленных учреждений в одних лишь Дамаске и Латакии, — характеризовалась государственным капитализмом с некоторыми программами социального обеспечения под видом «социалистической» политики. Начиная с 1970-х годов, во время правления Хафеза аль-Асада, был принят постепенный сдвиг в сторону политики открытых дверей, известной как «инфита», подобно программам в Египте после свержения Насера, начатым Анваром Садатом, и вокруг режима начал формироваться капиталистический класс.
В ирано-иракской войне Сирия поддержала Иран в надежде на инвестиции. Но тогда все прочие арабские государства дистанцировались от Сирии. Помощь от Ирана, в том числе дешевая нефть и другая финансовая поддержка, не могла обеспечить достаточные инвестиции для экономического развития. Поэтому режим Асада прибег к другим средствам поддержки экономики страны, включая производство и торговлю наркотиками, это не скрывал и сам руководитель Сирии. В 1991 году правительство приняло новую политику «инфита», которая по сути была формой арабского неолиберализма. В значительной степени это было ответом на требования зарождающегося буржуазного класса, состоящего в основном из детей и приспешников военных и правительственных чиновников. К этому времени частные инвестиции обогнали государственные. Как и в других странах, быстрый рост буржуазного класса изменил классовую структуру сирийского общества, еще больше углубив классовый разрыв между буржуа и крестьянами с рабочим.
Когда Хафез аль-Асад умер в 2000 году, ему наследовал его сын Башар аль-Асад, у которого не было ни интереса, ни способности руководить политикой целой страны. Та же неолиберальная политика продолжалась, а ограниченные реформы, которые были обещаны, так и не материализовались. Попытки наладить отношения с Соединенными Штатами, особенно во время «войны с терроризмом», и сотрудничество Сирии в передаче США на аутсорсинг допросов и пыток задержанных исламистов не привели к каким-либо существенным изменениям. С началом «арабской весны» в 2011 году и жестоким подавлением мирных восстаний политические и экономические проблемы Сирии достигли пика. Более десяти лет гражданской войны в сочетании с санкциями США разрушили экономику Сирии, усугубили бедность и нищету, а также усилили гнев и недовольство сирийского народа.

Участие в израильско-палестинском конфликте

С самого начала Сирия была более вовлечена в израильско-палестинский вопрос, чем любой из ее арабских соседей. Во время первой арабо-израильской войны (1947—1949) Сирия потеряла чрезвычайно важные — объявленные ООН «демилитаризованными зонами» — возле Тивериадского озера и реки Иордан. В войне 1967 года Сирия также потеряла Голанские высоты. Потеря Голанских высот, которые Израиль аннексировал в 1981 году, несмотря на резолюции Совета Безопасности ООН, стала значительным ударом для страны как в стратегическом плане (с высотой Голан в 1 000 метров), так и в экономическом. Район богат сельским хозяйством, животноводством и, что более важно, водными ресурсами, сбросы которых достигают около 3 000 литров в секунду. После оккупации Голанских высот Израиль изгнал более 170 000 арабских жителей и позволил остаться около 15 000 друзам. Он конфисковал плодородные земли и основал еврейские поселения. Во время войны Судного дня 1973 года Сирия смогла вернуть себе часть региона, которая теперь называется «буферной зоной», где были размещены миротворцы Организации Объединенных Наций, и это та же самая территория, которую Израиль вновь оккупировал после падения режима Башара Асада.
При режиме Асадов Сирия, как и многие другие арабские страны, имеющие дело с Израилем, использовала палестинский вопрос в качестве предлога для продвижения своей политической повестки дня, а не для истинного стремления к освобождению Палестины. Например, когда король Иордании Хусейн (кстати, из династии тех самых Хашимитов) устроил резню палестинцев в 1970 году, Салах Джадид, лидер левой фракции партии Баас и руководитель страны с 1966 по 1970 г., попросил Хафеза аль-Асада, который контролировал военно-воздушные силы, обеспечить прикрытие для палестинцев, бегущих в Сирию, но Асад отказался. Из-за идеологических разногласий Асад позже организовал переворот, сверг и заключил в тюрьму Джадида, который умер после двадцати трёх лет в тюрьме. Хафез аль-Асад даже создал просирийскую палестинскую группировку «Ас-Сайка», чтобы соперничать и ослаблять Ясира Арафата и ФАТХ. Более того, когда он вмешался в гражданскую войну в Ливане, он воевал на стороне правых христианских сил против левых палестинских коалиций, отчасти надеясь, что Соединенные Штаты окажут давление на Израиль, чтобы вернуть Голанские высоты Сирии. На протяжении всего правления обоих Асадов Сирия не оказывала никакой реальной помощи палестинцам. Однако участие Сирии в продолжающихся войнах с Израилем и ее растущие расходы на оборону лишь ограничили возможность улучшения условий жизни сирийских пролетариев.

Стремительный крах

Ряд упомянутых выше факторов всё больше отдалял режим Асада от простого сирийского народа и всё больше и больше делегитимизировал самого себя. Чем дальше лез в политику «после нас хоть потоп!», тем больше он становился зависимым, особенно после 2015 года, от двух своих единственных иностранных союзников — России и Ирана. Эти союзники, в свою очередь, использовали Сирию для продвижения собственной политики. У России были тесные отношения с Сирией ещё с советских времён. Сирия — стратегически важна для РФ, особенно после того, как были демонтированы военно-морские базы Советского Союза в Египте, и сирийский Тартус был единственной возможностью для присутствия советского, а затем российского военно-морского флота в Средиземном море.
Исламская Республика Иран с самого начала была близка к Сирии как в религиозном, так и в стратегическом плане, особенно в отношении Ливана и «Хезболлы», а также антиизраильской политики режима, и оказывала существенную военно-финансовую помощь для поддержания правления Асада. Однако череда непредсказуемых событий в регионе и за его пределами начала беспокоить этих двух главных союзников Сирии. Специальная Военная Операция и противодействие НАТО в сочетании с широкими санкциями привели к сокращению её поддержки военного присутствия в Сирии. 
Иран также столкнулся с большими трудностями после теракта 7 октября и разрушительного ответа Израиля геноцидом, который включал возобновление конфликта с «Хезболлой» и нанесение ей серьезного ущерба, а также ирано-израильскую ракетную войну, связанную с убийствами Израилем лидеров ХАМАСа и «Хезболлы». Продолжающиеся санкции и чередование нескольких внутренних кризисов ещё больше ограничили способность Ирана оказывать широкомасштабную помощь Сирии. С сокращением иностранной поддержки режим Асада больше не мог удерживать власть самостоятельно.
Оппозиционные силы, которые уже контролировали значительную часть страны, начали продвигаться вперед, почувствовав слабость режима Асада. Тщательный анализ отчетов и достоверных письменных источников выявляет последовательность событий. 27 ноября 2024 года начала своё наступление группировка «Хайят Тахрир аш-Шам*» (ХТШ запрещена в РФ), отколовшаяся от «Аль-Каиды*» (запрещена в РФ) фракция, сливающаяся с другими исламистами. К ней присоединилась Сирийская национальная армия (СНА), фракция, вооружённая, обученная и финансируемая турецким правительством, которая включает в себя джихадистские элементы и в прошлом использовалась против сирийских курдов. Помимо исторических споров с Сирией Турция столкнулась с двумя существенными проблемами: присутствием почти трёх миллионов сирийских беженцев в стране и существованием полуавтономного курдского региона на севере Сирии, недалеко от турецкой границы. Воспользовавшись новыми условиями, Турция поддержала как ХТШ*, так и СНА. Третьей группой, отличной от двух других, являются Сирийские демократические силы (СДС), в основном состоящие из курдских сил, которые управляют регионом Рожава автономно и совместно. Их рода войск, в том числе женские подразделения, героически сражались против ИГИЛ* (запрещена в РФ). Поддержка Соединенных Штатов и присутствие американских войск в этом районе не позволили сирийским и турецким силам атаковать их. Эта группа также первоначально занимала районы в южной части своего региона (Дейр-эз-Зор) и на западе (через реку Евфрат).

В качестве первоначальной реакции на наступление повстанцев режим Асада направил войска для противостояния оппозиции. В то время как бои продолжались, на юге Сирии, — в районе Деръа недалеко от границы с Иорданией (который был отправной точкой восстания и гражданской войны 2011 года), — независимые оппозиционные силы, не связанные с экстремистскими группировками, столкнулись с сирийской армией и взяли под контроль этот район. По мере развития боевых действий сирийские солдаты, недовольные своим положением, не проявляли особого интереса к участию в боевых действиях. Поспешное решение режима повысить им зарплаты не помогло. Один сирийский батальон вместе со всей своей техникой даже бежал в Ирак и сдался в плен. С этого момента наступление оппозиции продолжалось без сопротивления, и крупные города, в том числе Дамаск, в конечном итоге были оккупированы.
Этот процесс быстрого краха режима показывает, что, вопреки многим утверждениям, падение режима Асада за одиннадцать дней не было заранее спланированным иностранным заговором, хотя, когда режим начал рушиться, в него вмешались иностранные игроки. Когда Асад «услышал голос народа» (знаменитая фраза, произнесенная шахом Ирана Пехлеви незадолго до падения его режима в 1979 году) и понял, что его армия не воюет, а союзники больше не могут удерживать его у власти, он дал понять, что готов уйти в отставку. К такому же выводу пришло и руководство России. Неясно, кто связался с руководством «Хайят Тахрир аш-Шам*», чтобы сообщить им, что Асад уйдет, и что не будет необходимости атаковать и разрушать столицу и правительственные учреждения. Российские войска эвакуировали Асада и его семью, а премьер-министр Асада остался, чтобы вести переговоры о мирной передаче власти оппозиции. Ужасающий опыт Ирака и проводимая американскими оккупантами политика «дебаасификации», сыгравшая важную роль в создании ИГИЛ*, и вакуум власти, возникший в результате демонтажа правительственных министерств и учреждений, подтолкнули обе стороны к достижению этого компромисса.
Лидер оппозиции Ахмад аль-Шараа (также известный как Абу Мохаммед аль-Джулани) хитро выступил с демократическим фасадом и обещаниями единства, утверждая, что уважает права всех этнических и религиозных меньшинств, право женщин выбирать свою одежду и гарантирует имущественные права, при этом гарантируя, что угрозы для Соединенных Штатов и Европы не будет. Он также заявил, что Россия может сохранить свою авиабазу в Хмеймиме и военно-морскую базу в Тартусе. Народы Ближнего Востока хорошо знакомы с такими обещаниями во время политических преобразований. 
Естественно, все эти события не понравилось алавитам и вообще всем не-суннитам, и они подняли стихийное восстание в Латакии. На что уже новый режим ответил откровенной резнёй, особенно арабов-христиан. Многие христиане скрылись на российских военных базах, на территорию которых исламисты ступить не рискнули. Точное число жертв нам неизвестно, но беженцы на российских базах исчислялись тысячами. Наиболее вероятно, что террор исламистов в более скрытной форме продолжается и по сей день. События несколько напоминают афганский сценарий.

Нет никаких сомнений в том, что падение режима Асада знаменует собой важный поворотный момент в истории Сирии и Ближнего Востока. Вполне понятна радость большинства сирийцев по поводу освобождения от бесполезной диктатуры, при отсутствии политических свобод и демократии. Однако важным и сложным вопросом является характер политической системы, которая не на словах, а на практике придет на смену старому режиму. Печальная реальность такова, что главной силой этого режима являются исламистские экстремисты. Как только они стабилизируют своё правление, они будут проводить политику, основанную на их фундаменталистских религиозных убеждениях. Мы видели это в Иране и Афганистане. Светские и прогрессивные силы в Сирии, ослабленные десятилетиями подавления, убийств и изгнания, разрознены и слабы. Сирийское общество сталкивается с многочисленными внутренними и внешними вызовами. Существуют глубокие этнические и религиозные разногласия, обанкротившаяся трижды за свою историю экономика и возвращение миллионов беженцев только усугубит проблемы.
Внешнее давление и угрозы будут усиливаться. Израиль, как самый крупный победитель в нынешних событиях, уже пользуется ситуацией, вновь оккупируя «временно» демилитаризованную буферную зону на Голанских высотах. (Ещё более необъяснимым является бездействие 1 100 миротворцев ООН, дислоцированных в этом районе.) В скором времени мы можем стать свидетелями изгнания сирийцев разных национальностей, проживающих в этой полосе. В то же время Израиль провёл широкомасштабные бомбардировки, уничтожив сирийские военные и военно-морские базы и объекты, тем самым уничтожив возможности страны противостоять будущим израильским атакам.

Турция является ещё одним крупным победителем, расширяя своё влияние в Сирии через своих доверенных лиц и готовясь положить конец полуавтономному региону под властью курдов, как только 900 оставшихся американских военнослужащих покинут этот район. Уже СНА захватила некоторые районы, находящиеся под контролем курдов. Интересно, что когда курдские СДС продвинулись к западу от Евфрата, чтобы отразить атаки турецких прокси и взяли под контроль этот район, американский командующий приказал им немедленно покинуть этот район, пригрозив прекратить поддержку курдов, если они не подчинятся.
Вашингтон находится в самой фарсовой ситуации, ожидая, как поведёт ли себя новый лидер, за голову которого назначена награда в 10 миллионов долларов США, и уже начал переговоры с ним. Если это так, то в идеале можно ожидать, что Сирия присоединится к «Соглашению Авраама» и с притоком саудовских, эмиратских и катарских фондов последует за новым витком неолиберальной «инфиты» и объединится с другими арабскими друзьями США и Израилем. Но если в менее вероятной ситуации это требование не будет выполнено, и в зависимости от того, насколько Сирия будет держаться подальше от США, страну будут втаптывать в землю с утроенной силой с помощью разрушительных санкций, а в случае необходимости и с помощью военного вмешательства. Китай, также равнодушный к намерениям нового сирийского режима, будет пытаться и далее развивать свои отношения с Сирией в попытке вступить в долгосрочное экономическое сотрудничество.
Исламская Республика Иран, безусловно, является главным проигравшим в этих событиях. Два режима имели самые тесные отношения. Исламская Республика потратила миллиарды долларов на поддержание своего присутствия в Сирии. Она прибегала к разного рода действиям, в том числе к отправке афганских беженцев в Иран для борьбы с противниками Асада. Большое и неустановленное число членов сил «Кудс» Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и десятки его «генералов» были убиты в попытках сохранить власть Асада. Сирия была важнейшей частью «оси сопротивления» и маршрутом для передачи военной и финансовой помощи «Хезболле», а также для оказания влияния на Ливан для продвижения антиизраильской политики режима. С потерей Сирии была потеряна и возможность оказания помощи «Хезболле», которую последовательные израильские удары уже ослабили.
Горькая реальность нынешнего политического момента заключается в том, что, несмотря на окончание более чем полувековой диктатуры семьи Асада, Сирия по-прежнему сталкивается с очень сложными проблемами. Религиозное около-сектантство нового суннитского большинства, направленное против алавитов, греческих православных, армян, шиитов, исмаилитов и друзов, а также этническое около-сектантство арабского большинства, направленное против курдов, туркмен, ассирийцев и черкесов, останутся значительными препятствиями на пути демократии в Сирии. 

Ещё одной тревожной вещью является присутствие религиозных фундаменталистов в правительстве. Возвращение Голанских высот, которые не только политически, но и экономически жизненно важны для Сирии, будет непростым, а постоянная напряжённость в отношениях с Израилем, особенно с ростом в этой стране более радикальных правых религиозных сил (что иронично: посильнее, чем в Третьем рейхе), ещё больше осложнит ситуацию. Исламская Республика Иран будет делать всё возможное, чтобы продолжать свою интервенцию в Сирию в различных формах. Интервенции Турции и её усилия по ослаблению и нанесению ударов по курдам также станут серьёзным препятствием на пути установления минимально-нормальной жизни в Сирии. Будущее остаётся туманным.

​