Владимир Святославич — креститель Руси

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Среди сыновей великого князя Святослава Игоревича именно младшему сыну, Владимиру, — суждено было стать тем, кто завершит дело своего отца. Не в войне, а в создании духовного и политического единства Руси. Владимир родился около 960 года, в бурное время, когда его отец Святослав, прозванный Храбрым, не знал покоя в походах.

Мать его, Малуша, была ключницей княгини Ольги, мудрой и властной вдовы Игоря. По происхождению Малуша шла из знатного, но не княжеского рода — её брат Добрыня стал впоследствии ближайшим советником и наставником юного князя. Детство Владимира прошло не в тишине палат, а в шатрах походов, где вместо колыбельных он слышал звон оружия и гул боевых ладей. Святослав, подобно своему отцу Святославу, не придавал значения удобствам. Сыновья Святослава учились властвовать мечом, а не пером. Владимир рано научился натягивать тугой лук, сидеть на коне, владеть копьём и щитом. Он рос крепким, широкоплечим, с живыми глазами, в которых уже тогда угадывалась решительность. Княжеские дети жили порознь. Когда Святослав разделил земли между тремя сыновьями, Владимир получил правление Новгородом. Старший сын Ярополк правил в Киеве, средний Олег — в древлянской земле. Эта система наследования отражала древний порядок Рюриковичей — каждый князь был хозяином своей земли, но признавал старшинство киевского престола.
Когда Святослав погиб на днепровских порогах от рук печенегов (972 год), его сыновья остались без опоры. Началась междоусобица — неизбежный удел молодых княжеств. Первым шагом к трагедии стало столкновение между Ярополком и Олегом. Причиной послужила случайная стычка у древлянского города Овруча, в которой погиб княжеский воевода. Ярополк, ведомый честолюбием и, возможно, советом бояр, выступил против брата. В 977 году Олег был убит, а его дружина рассеялась. Тогда Владимир, младший из братьев, понял: следующим может быть он. В Новгороде власть Владимира пошатнулась. Местная знать, опасаясь гнева Киева, стала склоняться к Ярополку. Владимир, не имея сил сопротивляться, бежал «за море» — к варягам. Так началась одна из самых драматичных страниц его жизни. В Скандинавии он искал поддержки у конунгов, собрал наёмную варяжскую дружину и через год вернулся на Русь.
Возвращение Владимира было молниеносным. Варяжская дружина, ведомая молодым князем, шла по волховским и днепровским путям, возвращая ему земли. Новгород открыл ворота, Полоцк был взят штурмом, а его правителя Рогволода вместе с сыновьями казнили. С этим эпизодом связана легендарная история о Рогнеде — дочери Рогволода, которую Владимир взял силой, сделав своей женой. В полоцком походе Владимир проявил себя не только как воин, но и как правитель, умеющий подчинять города и народы. После этого он двинулся на юг, к Киеву. В 978 году Ярополк был осаждён и погиб при загадочных обстоятельствах — то ли от меча варяга Блуда, то ли по тайному приказу Владимира. Так или иначе, младший сын Святослава стал единодержавным правителем Руси.

На пути к духовному единству Руси

Утвердившись в Киеве, Владимир столкнулся с проблемой: огромная страна была раздроблена не только политически, но и духовно. В разных землях поклонялись различным богам — Перуну, Даждьбогу, Стрибогу, Велесу. Чтобы укрепить власть, князь решил создать единый пантеон. На киевском холме были воздвигнуты идолы шести главных богов во главе с Перуном, богом грома и войны. Владимир сам приносил жертвы, стараясь показать, что он — не только князь, но и жрец, посредник между людьми и богами. Однако этот языческий союз оказался непрочным. Владимир понимал, что без единой веры он не сможет объединить племена под одной властью и вывести страну на новый уровень. Люди на Руси продолжали молиться по-своему, в разных обрядах и песнях, а среди знати и купцов всё сильнее чувствовалось влияние чужих вер — иудаизма, ислама, различных христианских конфессий. По мнению некоторых историков, изначально на Русь христианство могло прийти с арианскими проповедниками из земель Великой Моравии, так же отмечается влияние миссионеров из Ирландии. Ко времени княжения Владимира значительно усилилась связь Руси с Византией, с которой поочередно велись войны, итогом которых обычно становилось заключение торговых договоров. 

​

Летописцы рассказывают, что Владимир решился «испытать» разные веры. Он принимал послов от мусульман, иудеев, католиков и византийцев. Каждый из них убеждал князя, что его вера — единственно истинная. Мусульмане прельщали богатством и многоженством, но отказ от вина и свинины казался князю слишком суровым: «Руси веселье пити, не может без того быть». Иудеи ссылались на мудрость своих пророков, но Владимир возразил: «Как же вы Бога почитаете, если Он на вас рассердился и землю вашу отдал другим?». В конце концов, именно отчет Владимира о том, как князь Святослав Храбрый — разбил Хазарию, где крепки были позиции иудейской веры, — сыграл роль. Когда часть земли Хазарской досталась Руси: города Белая Вежа (Саркел), Тмутаракань. Наибольшее впечатление на князя произвели византийцы. Их вера сочетала величие обряда и строгость закона, а главное — имела могущественную державу за спиной. Послы, побывав в храме Святой Софии в Константинополе, сказали: «Не знали мы, на небе ли были или на земле, ибо нет на земле такого зрелища и красоты». И можно вполне поверить сообщениям послов, ибо даже сегодня храм Святой Софии поражает своей красотой и размерами, а его купол кажется парящим в воздухе. 

​

Владимир задумался. Ему нужна была вера, способная не только удовлетворить душу, но и укрепить власть. Вера, которая объединит, а не разделит. Но путь к крещению был не прямым. В 987 году в Византии разгорелась династическая смута: братья-императоры Василий и Константин искали помощи против мятежника Варды Фоки. Владимир согласился помочь, но выдвинул условие — руку царевны Анны, сестры императоров. Для византийцев это требование было дерзостью: императорские дочери не выходили замуж за варваров, коими признавались все язычники. Однако положение было безвыходным. Взамен на военную помощь Владимиру обещали царевну — но при условии, что он примет христианство. Князь послал войско в Крым, и его дружина взяла Херсонес (Корсунь). Только после этого Анна прибыла к нему. Владимир, поражённый её благородством и верой, согласился креститься. 

Преображение князя и Руси

По одной из легенд, после омовения в купели князь произнес: «Теперь я познал Бога истинного». Так завершилась языческая эпоха в его жизни. Крещение Владимира стало началом новой эры для всей Руси. После крещения князь изменился. В душе князя прежний воинских дух сменился духом ревностного христианина; по всей Руси князь сносил истуканы идолов и разрушал языческие капища, воздвигая на их месте кресты. 

​

В Киев потянулись христианские священники, началось строительство первых храмов. Но процесс христианизации пока еще лишь набирал обороты — всеобщее крещение народа произойдёт позже. Пока же Владимир только готовился к тому шагу: укреплял власть, искоренял сопротивление старой веры, создавал новый порядок, где духовная власть и княжеская рука действовали сообща. Событие, вошедшее в летописи как «крещение Руси», произошло около 988 года. Днепровские воды приняли тысячи людей, следовавших примеру своего князя. Владимир наблюдал за этим с берега, и, как вспоминал летописец, «радовался, что познал Бога истинного». Но в глубине души он, вероятно, понимал, что обращение народа — не одноразовый обряд, а долгий путь, где вера должна прижиться в сердцах, а не только в ритуалах. 
Вернувшись в Киев после крещения, Владимир начал разрушать старые капища. Идолы, некогда охранявшие холмы и рынки, падали под ударами топоров и молотов. На их месте воздвигались кресты. Перуна, главного языческого бога, сбросили в Днепр — символическое прощание с эпохой. Горожане, ещё недавно приносившие ему жертвы, теперь с тревогой наблюдали, как «река уносит старого бога». Но князь действовал не только силой. Он понимал: невозможно навязать веру только мечом. Поэтому Владимир призывал священников из Византии, велел строить на Руси школы для обучения грамоте, где мальчиков «учили книгам», и сам подал пример благочестия. Русь вступала в новую эпоху — эпоху письменности, храмов и духовного единства.

Киев стал преображаться. Вместо деревянных капищ и простых домов вырастали каменные палаты, ремесленные кварталы, школы, библиотеки. Из Византии прибывали мастера, художники, иконописцы, переводчики. Князь понимал, что новая вера — это не только обряды, но приход цивилизации: новой культуры, образования. В Киеве, на месте языческого святилища возвышался величественный храм во имя Пресвятой Богородицы. Позже названной Десятинной церковью, так названной потому, что десятую часть своих доходов Владимир завещал на её содержание. Это был первый каменный храм Руси.
Владимир создал особую систему епископств: в Киеве, Чернигове, Полоцке, Ростове. Христианство быстро распространялось по всей стране, хотя далеко не везде его принимали с радостью. На севере и в глухих лесах языческие обычаи сохранялись ещё долгие годы. Там, где княжеская власть была слабее, новые церкви соседствовали со старыми капищами. Крещение изменило не только душу князя, но и его политику. Если раньше Владимир стремился к завоеваниям, то теперь — к миру и созиданию, внутреннему укреплению государства. Он строил крепости на западных и южных рубежах, заселял пустынные земли, создавал новую систему управления. Его политика получила название «мирного порядка». Князь стремился к внутреннему спокойствию Руси. В отличие от своего отца Святослава, чья жизнь прошла в бесконечных походах, Владимир предпочитал укреплять то, что уже завоевано. Он создал «сеть укреплений» вдоль реки Рось и на границах с печенегами, где возводились города-крепости: Белгород, Переяславль, Васильев. Они служили опорой для дружины и защитой торговых путей.
Владимир также проявил себя как дипломат. Отношения с Византией после брака с царевной Анной укрепились. Он поддерживал связь с Польшей, Чехией, Венгрией, Скандинавией. В летописях говорится, что он посылал своих сыновей править в разные земли — не только как князей, но и как залог единства страны. 

После крещения Владимир окончательно порвал с языческими обычаями многоженства. От прежних времён у него осталось множество жен и наложниц, но постепенно он отстранил их, оставив главной супругой Анну. От неё у него детей не было, зато от других союзов выросло многочисленное потомство. Сыновей своих он рассаживал по всей Руси, как когда-то делал Святослав. Ярослав получил Новгород, Борис — Ростов, Глеб — Муром, Святополк — Туров, Всеволод — Владимир-Волынский. Этот шаг должен был обеспечить порядок, но в будущем стал источником смуты и кровавой междоусобицы. Владимир любил своих детей и старался воспитать их в духе новой веры. Он приглашал для них учителей из Византии, давал наставления быть «милостивыми и праведными». В этом проявлялась его новая душевная мягкость — черта, которой не знали древние русские князья.
Летописцы писали: «Стал он кроток и милостив, и не любил крови». Он отменил смертную казнь, стремился к справедливости и помощи бедным. Каждое воскресенье князь устраивал трапезы для неимущих. Из княжеских амбаров вывозили хлеб, мясо, мёд, рыбу — и всё это раздавалось народу. Для больных и стариков он приказал строить богадельни, где «слабые получали пищу и отдых». Это было новшество для Руси, где до того забота о бедных лежала на общине, а не на князе. Но не все принимали такую мягкость за силу. Некоторые бояре и дружинники, привыкшие к воинской суровости прежних языческий порядков, шептались, что князь «ослабел духом», что Русь становится «женственной» и зависимой от византийцев. Однако Владимир отвечал на это просто: «Лучше быть рабом Бога, чем господином зла».

​

Несмотря на христианское смирение, тень прошлого иногда напоминала о себе. На границах страны не утихали печенежские набеги. Владимир несколько раз возглавлял походы против них и каждый раз возвращался с победой. Самой тяжёлой была осада Киева около 992 года, когда печенежский хан подошёл к стенам города. Тогда Владимир вывел войско за Днепр и дал сражение на берегу Трубежа. Победа была полной: хан пал, а его войско обратилось в бегство. В честь этого князь основал город Переяславль. Так же энергично он защищал и западные земли от польского князя Болеслава Храброго, стараясь удержать древние волынские и червенские города. Хотя прямых столкновений часто удавалось избежать, напряжение между Киевом и Польшей оставалось.
К старости Владимир стал задумываться о наследии. Его главной заботой было сохранение мира между сыновьями. Он понимал, что Русь велика и богата, но без единства может снова погрузиться в хаос. Старший сын, Святополк, отличался честолюбием и жестокостью. Владимир всё больше тяготился им и склонялся к передаче власти Борису, любимцу народа и воинов. В последние годы жизни князь жил попеременно в Киеве и в своей резиденции в Берестове, на холме у Днепра. Здесь он молился, принимал послов, слушал пение монахов. Летописи говорят, что он стал задумчив и нередко говорил приближённым: «Не долог век человека, и всякая слава проходит, как дым над водою».

Летом 1015 года Владимир почувствовал приближение смерти. Он уже не поднимался с ложа, и киевляне говорили, что «солнечный князь померк». Весть о его болезни распространилась по всей Руси. Сыновья спешили в Киев, каждый с тайной надеждой на власть. Князь умер 15 июля 1015 года. Его тело перенесли в Десятинную церковь — храм, который он сам воздвиг. Над гробом стояли священники, и плакал народ. Летописец писал: «Оплакивали его все, яко отца своего». Но едва завершились похороны, как началась междоусобица. Святополк, прозванный впоследствии Окаянным, захватил власть и приказал убить братьев Бориса и Глеба. Так на Руси появились первые святые мученики, а христианское государство вступило в новую эпоху испытаний. Тем не менее память о Владимире осталась светлой. Он вошёл в историю не только как воин и государь, но как созидатель духовного мира Руси. Он цивилизовал Русь: дал письменность, укрепил ее законы, привнес в обычаи Руси христианское милосердие — то, без чего невозможно представить последующую историю государства. 

​

Жизнь Владимира Святославича после крещения — это история превращения варяжского князя в христианского монарха. Он сумел соединить в себе две природы: силу меча и силу духа. Его правление стало мостом между языческой Русью и новой христианской цивилизацией, где наряду с воинской доблестью ценились мудрость, милость и вера. Когда летописцы писали о нём спустя века, они называли его «равноапостольным», — потому что он, подобно апостолам, привёл к Богу целый народ. И когда солнце садилось над Днепром, отражаясь в куполах храмов, построенных при нём, казалось, что сама земля Русская благодарит своего крестителя — князя Владимира, сына Святослава Храброго, державного и милостивого, в котором древний огонь меча уступил место свету веры. 

До крещения Руси Владимир прошёл путь от воинственного язычника, сына полководца Святослава, до правителя, осознавшего необходимость духовного единства своей страны. Его юность прошла в междоусобицах и крови, зрелость — в поисках силы, которая могла бы соединить народ. И этой силой стала вера, которая преобразила не только князя, но и саму Русь.

Обложка: великий князь Владимир Святославич с сыновьями. Роспись восточной стены Грановитой палаты, 1882 г.

​