Сиэтл в Ростовской области

Всеобщая забастовка в Сиэтле 1919 года создала городу репутацию довольно радикального в плане того, что там пролетарии понимают своё положение и могут диктовать условия буржуям. Но даже те, кто знаком с ситуацией в этом городе в начале XX века, вряд ли знают о другом Сиэтле — весьма успешной сельскохозяйственной коммуне в СССР. В 1920-х и 1930-х годах её часто называли «американской коммуной».

Сей исторический эпизод представляет собой необычную главу в истории СССР и одновременно в истории США, а также истории мировой иммиграции — и советского сельского хозяйства. Для того чтобы вы не думали, что это какая-то советская пропаганда, я использовал сугубо западные (американские, финские и т.д.) источники при создании данного материала. Начинается всё в конце 1921 года, когда группа американцев с Тихоокеанского Северо-Запада организовала коммуну и получила разрешение от Советского Союза на реализацию своего видения устройства села при коммунизме. В основном это были американцы финского происхождения с социалистическими взглядами. Они провели первую встречу в Киркланде, недалеко от Сиэтла, через озеро Вашингтон. Учитывая происхождение многих первых членов коммуны, по крайней мере некоторые из них были осведомлены о недавней забастовке фактически всего Сиэтла. В начале своей истории коммуна называлась по-английски «Сиэтл» (Seattle), по-русски подобрали похожее по звучанию слово «Сеятель», а по-фински выбрали слово «Кюльвяя» (Kylväjä, что также переводится на русский как сеятель). Хотя у первых коммунаров (т.е. членов коммуны) не было опыта работы в крупном сельском хозяйстве, к 1930-м годам они, тем не менее, сделали свою коммуну одной из самых успешных и известных сельскохозяйственных коммун в Советском Союзе. 
Для понимания, коммуна в данном случае — форма коллективного ведения сельского хозяйства, где все средства производства и земля принадлежат обществу, т.е. коммунарам. Коммунары Сиэтла были среди десятков тысяч людей из Северной Америки, которые иммигрировали в Советский Союз в годы после Октябрьской революции 1917 года. И Коммуна «Сиэтл» была одной из многих иностранных сельскохозяйственных коммун, которые пытались помочь новому прогрессивному режиму строить справедливую общественную формацию. Идейные приверженцы социализма приезжали в Советский Союз в надежде создать мир без угнетения, с мечтами о построении самодостаточных сообществ, которые должны были стать основой коммунизма в более широком масштабе. Столь идеологически окрашенные мечты этих мигрантов не означали отсутствия у них практических забот. Многие коммунары видели в Советском Союзе страну возможностей, где можно было бы успешно и комфортно обосноваться. Они преследовали конкретную цель — добиться благополучия отдельных людей, посредством добычи благополучия для членов коммун. Стремясь построить социализм, они также стремились создать достойную жизнь для себя. 

Обосновавшись в Советской России, члены «Сиэтла» и других иностранных сельскохозяйственных коммун столкнулись с огромными трудностями. Как, впрочем, все жители постимперского пространства. Столкнувшись с серьёзными препятствиями, большинство коммун распалось к 1927 году, и некоторые мигранты вернулись в Соединённые Штаты. Потому что многие ожидали, дескать, здесь уже наступило справедливое общество, и его не надо строить. А в те годы же ещё и НЭП был, который вызывал у них недоумение. Но для СССР НЭП был необходим, по причине того, что империя была слишком отсталой, на уровне феодализма, и капитализм, как это ни странно, пришлось строить советской власти — во время Новой Экономической Политики, а позже: — прям по Марксу переходить от неё к социализму. Прыгать через эпохи это плохо, так у вас ничего не выйдет, оттого и был необходим НЭП. В своей работе «Сбрасывание белого и синего: американская миграция и советские мечты в эпоху новой экономической политики» (2013 г.) — автор-историк Бен Сойер справедливо оспаривает распространённое мнение, основанное на сообщениях американской прессы 1920-х годов о том, что вернувшиеся социалисты были в подавляющем большинстве разочарованы политикой социалистической новой Родины. Чаще всего причиной распада иностранных коммун было разочарование, наступавшее, когда экономические реалии советской жизни не соответствовали ожиданиям их членов. Многие поселенцы продолжали жить в Советском Союзе, по-прежнему пытаясь реализовать советский проект, но таким образом, который был более выгоден для них лично. 
Сиэтл под Ростовом-на-Дону стал исключением из общей картины распада сельскохозяйственных коммун. Обернувшись образцовой коммуной, и оставался таковой до 1940 года. Почему она продержалась там, где другие дрогнули? Ричард Стайтс в книге «Революционные мечты: утопическое видение и экспериментальная жизнь в русской революции» (1989 г.) утверждает, что революционные мечтатели в таких местах, как коммуна «Сеятель», добивались успеха из-за того, что их идеологическая приверженность была сильна. Т.е. они не сдавались сразу при виде НЭПа, понимая, зачем он необходим СССР. Однако для многих членов сиэтлской коммуны их участие в ней основывалось не только на убеждениях, но и на семейном финансовом положении. Стайтс также утверждает, что продав всё, что у них было в Северной Америке, они претендовали на долю в советском проекте — ведь они внесли вклад как в революционный прогресс, так и в благополучие собственной семьи.

Движение иностранных коммун было частью более обширной истории коммунизма. Русские народники XIX века рассматривали крестьянскую общину, по сути, как орган управления деревней, как образец некоего российского социализма. Хотя эти народники, возможно, и неправильно понимали суть крестьянской общины, идея аграрного социализма имела огромную привлекательность в Российской империи, экономика которой была сугубо аграрной. Аграрный социализм относится преимущественно к неиндустриальному строю в экономике. В этом подходе акцент ставится не на средства производства, а — на управление землёй, на землепользование, а также на коллективизм. Хотя данный термин возник из идей социализма, его могут применять также либералы и консерваторы.
Советские сельскохозяйственные коммуны отчасти отражали это наследие, но также были неминуемо тесно связаны с такой наукой — как марксизм. Ленин и его последователи считают, что исторический прогресс неизбежно приведёт к коммунизму — этапу истории, когда государство (аппарат насилия в руках правящего класса) исчезнет, уступив место коллективному контролю рабочих над жизнью посредством советов, настоящей демократии и прочих полезных вещей, извращённых при капитализме. Но коммунизм ещё надо построить, идя через этап социализма. И именно Ленин выбрал более прагматичный для того времени путь государственного контроля над экономикой — «диктатуру пролетариата», которая, известно: — подготовит страну для перехода к коммунизму. Однако некоторые марксистские идеалисты в Советском Союзе хотели ускорить то, что они считали исторической неизбежностью. Их взгляды были лево-коммунистическими. Левые коммунисты — это те, кто хотел перепрыгнуть через этап социализма, и от капитализма сразу перепрыгнуть в коммунизм, чего опять-таки сделать невозможно, потому что общество должно развиваться последовательно. 

Левые коммунисты же, организуя предприятия с коллективной собственностью на капитал и землю, коллективным трудом и коллективным распределением прибыли надеялись достичь коммунизма в небольших отдельно взятых сельских районах, и члены коммуны Сиэтла придерживались подобных мечтаний лево-коммунистов. Однако, как и Ленин, коммунары также твёрдо верили в силу технологий и научных знаний для улучшения жизни. И действительно, одной из главных причин, по которой пригласили иностранных поселенцев в Советскую Россию, была вера в то, что они принесут с собой технологии, которые помогут продвинуть отсталые на тот момент из-за всеобщей отсталости Российской империи советские технологии вперёд.
С 1922 по 1927 год несколько сотен человек, кто в одиночку, кто с семьями, мигрировали из Соединённых Штатов в Ростовскую область. Переезд через полмира, чтобы основать по-ихнему «ферму» в стране, только что пережившей гражданскую войну и голод, может показаться некоторым решением, основанным на безрассудном идеализме. Конечно, политические взгляды этих людей привлекали их в Советскую Россию. В то же время, американские экономические условия создавали стимулы и факторы для перемещения из Штатов куда-нибудь. В начале 1920-х годов в США резко возрос уровень безработицы, а политически активные левые столкнулись с дискриминацией и репрессиями. Советская Россия же, напротив, казалась страной безграничных возможностей. У неё были огромные участки плодородной земли и гостеприимное советское правительство. Поселенцы-рабочие видели перспективу реального владения землёй, а не как при капитализме (также как сейчас, например, по сему земному шарику), — видели перспективу участия в грандиозном эксперименте: шанс построить будущее для всех, а следовательно, и для себя, в которое они верили.

Политическая и экономическая обстановка Тихоокеанского Северо-Запада стала важным фоном для переселенцев. Он был домом для большого числа иммигрантов из бывшей Российской империи, особенно финнов, многие из которых стали социалистами, имея богатый опыт работы в кооперативах. В Сиэтле в 1919 году забастовка рабочих верфи переросла в короткую всеобщую забастовку, за которой последовал крах нескольких профсоюзов и — интенсивная местная т.н. «Красная угроза», которая способствовала началу общенациональной т.н. «Красной угрозы» в том же году. Затем наступил общенациональный послевоенный экономический спад, достигший своего дна в 1921 году, когда уровень безработицы по всей стране превысил 11 процентов. Газета Seattle Post-Intelligencer в ноябре 1921 года сообщала, что 7 000 человек бродили по улицам города в поисках работы. Фермеры также сильно пострадали от рецессии (спад экономич. роста): им предлагали за кукурузу меньше, чем за уголь, а некоторые сжигали кукурузу, вместо того чтобы продавать её для отопления. Многие банки, особенно обслуживающие сельскую местность, закрылись.
Ситуация в России была совершенно иной. В феврале 1917 года царь Николай Кровавый был свергнут. После недолгого и неудачного правления февралистов-либералов и консерваторов большевики захватили власть на волне недовольства рабочих в начале ноября (конце октября по тогдашнему российскому календарю) 1917 года. Большевики унаследовали государство, которое разваливалось после трёх лет империалистической войны. Гражданская война, последовавшая за революцией и продолжавшаяся до 1921 года, ещё больше опустошила российскую экономику. Распад власти в деревне привёл к неорганизованным захватам земли, поскольку крестьянские общины делили имения бывших дворян или просто самовольно захватывали землю.

Несмотря на разруху — и в каком-то смысле именно благодаря ей, — молодая Советская республика была привлекательна для части трудящихся мира. Это было первое в мире государство, где страной управляли не угнетателям, а ранее угнетаемые, не буржуазия, а пролетариат. Уже по одной этой причине СССР был символом прогресса и потенциальным местом притяжения для недовольных трудящихся со всего света. Более того, Советское правительство делало всё возможное, чтобы привлечь помощь со стороны международных трудящихся. Эта стратегия была как идеологически мотивирована, так и продиктована дипломатическими реалиями. СССР вышел из империалистической войны, подписав сепаратный мир в Брест-Литовске и отказавшись платить долги своего предшественника. Призывы советских лидеров к иностранным коммунистам восстать против собственных правительств не прибавили Советской России друзей. Американская администрация оказала существенную помощь во время голода 1921 года (голода, прошу заменить, голодомора никакого не было). Дипломатическая изоляция РСФСР вынудила его обратиться к неправительственным кругам интеллектуалов и левой интеллигенции, чтобы те лоббировали в своих странах оказание подмоги Советской России. Некоторые отправляли помощь сами и даже организовывали её, как Фритьоф Нансен, например.
Поначалу эта помощь заключалась в деньгах и продовольствии, но вскоре она приняла форму помощи самими рабочими. Экономическая разруха и миграция из СССР вынудили советское правительство приглашать иностранных граждан для работы в промышленности и сельском хозяйстве. Американские газеты сообщали об обращении Наркомата сельского хозяйства СССР к «аграриям», покинувшим страну, с просьбой вернуться для получения «льготных условий для создания сельскохозяйственных коммун». Есть утверждение историка Энтони К. Саттона, что, мол, сам Ленин публично заявлял о необходимости привлечения в Советский Союз сочувствующих иностранных рабочих для строительства социализма, и что он выделял американцев как особенно желательных, утверждая, что социализм может быть достигнут быстрее, если в каждом уезде будет своя образцовая сельскохозяйственная коммуна с американскими рабочими и техникой. Мне найти такое утверждение Ленина не удалось, либо я плохо описал. Возможно, получится у вас.

В США и Канаде в 1919 году сторонники Общества технической помощи основали Общество технической помощи Советской России (далее ОТПСР). В конце 1921 года, несомненно, в ответ на призывы советских властей, организации, связанные с ОТПСР, начали организовывать идеологически скованные коллективы, преданные своему делу, и просто коллективы квалифицированных рабочих, имеющих желание переселиться в Советскую Россию. Аналогичные общества в Германии, Италии, Чехословакии и других странах также начали организовывать переселения в РСФСР. Вскоре после этого, в ноябре 1921 года, американцы финского происхождения из нескольких существовавших коммун собрались в Киркланде, разработали проект создания коммуны в России и подали прошение об эмиграции. Финский историк Харри Ванхала, тщательно изучивший историю коммуны по финским источникам, включая письма своего деда, приводит следующий рассказ о названии: 

«Процесс присвоения имени чётко задокументирован в финских письмах и газетных статьях. Первоначальное название было “Сиэтл”. Оно эквивалентно другим коммунам, таким как “Калифорния” или “Сан-Франциско”. …После организации коммуны небольшая группа русских, принадлежавших к Обществу технической помощи Советской России, предложила вступить в финский кооператив перед отъездом. Было созвано собрание, на которое приглашались все желающие. На собрании 16 июля 1922 года было решено объединиться и назвать коммуну “Сиэтл”».

Советское правительство приняло их предложение и предоставило им в аренду на восемнадцать лет 4 500 десятин земли — это 5 291 гектар — в глубине северокавказской степи, примерно в 160 километрах к юго-востоку от Ростова-на-Дону, в Сальском районе. Она присоединилась к нескольким другим иностранным коммунам в этом районе, включая коммуны «Калифорния» (в основном из Лос-Анджелеса), «Сан-Франциско» (состоящую из молокан этого города) и «Койтская» (эстонско-американо-канадскую). Было создано около 25-30 подобных иностранных коммун, причём наибольшее количество было организовано американцами. Каждая из этих коммун должна была соответствовать основным требованиям, установленным Советским государством, а именно:

1. Долгосрочные запасы продовольствия. Иностранные коммуны должны были обеспечить двухгодичный запас продовольствия, что позволяло бы обеспечить выживание и стабильность на начальных этапах.
2. Финансовые ресурсы. Необходимость в значительных финансовых вложениях для создания инфраструктуры и обеспечения базовых нужд.
3. Идеологическая поддержка. Ожидалось, что эти коммуны будут придерживаться социалистических и коммунистических принципов, что включало в себя коллективизацию и общественное владение средствами производства.
4. Основной целью было достижение самоокупаемости поселений, чтобы они могли функционировать независимо и эффективно, без постоянной зависимости от внешней помощи.

Согласно внутренним советским отчётам 1927 года (госархив Ростовской области), «Сиэтл» с самого начала был лучше подготовлен в финансовом отношении, чем другие коммуны Северного Кавказа и южного Поволжья. В уставе коммуны говорилось, что для вступления в неё члены должны внести минимум 500 долларов (500 долларов в конце 1921 года были эквивалентны почти 7 500 долларам в начале 2020 года), а некоторые особо состоятельные граждане жертвовали до 10 000 долларов. В общей сложности коллектив собрал 200 000 долларов, что по покупательной способности эквивалентно более чем 3 миллионам долларов в 2020 году. Помимо первоначального запаса провизии поселенцы приобрели американское сельскохозяйственное оборудование, включая несколько тракторов, купленных предположительно у International Harvester Company. После этих расходов у коммуны остался значительный резервный фонд. Таким образом, первые члены Сиэтлской коммуны и других коммун были связаны своим проектом не только личными убеждениями, но и значительными суммами, которые они вложили, — у некоторых семей это были все сбережения.

​