Святополк Владимирович — окаянный и охаянный

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Святополк Владимирович родился, по всей вероятности, около 980 года. Его происхождение вызывает споры уже много столетий. Повесть временных лет сообщает, что мать Святополка была монахиней, взятой Владимиром из греческого плена, вдовой его брата Ярополка Святославича. Таким образом, по одной версии, Святополк был сыном Ярополка, усыновлённым Владимиром...

По другой — его родным сыном от пленницы-монахини. Уже здесь, как отмечал В. Н. Татищев, «тень незаконности рождения легла на судьбу князя». Наследуя эту двусмысленность, летописцы (особенно Нестор, автор Повести временных лет), подчеркнуто отделяют Святополка от прочих сыновей Владимира. Если Борис, Глеб, Ярослав и Мстислав изображены как законные и доблестные наследники, то Святополк с самого начала противопоставляется им как «завистник» и «лукавый». Более поздняя критика рассматривает эту оценку как результат поздней редакции, связанной с киевским митрополичьим окружением, стремившимся оправдать культ Бориса и Глеба.
Имя Святополка Окаянного — знаковое в истории усобиц Руси. Потомок великого князя Владимира Святого, правивший Киевом лишь три года 1015—1018, он остался в памяти потомков прежде всего как братоубийца — человек, поднявший руку на братьев Бориса и Глеба, первых русских святых. Однако за образом «окаянного» скрывается сложная политическая фигура эпохи становления династии Рюриковичей и консолидации раннерусского государства. К моменту смерти Владимира I (1015 г.) Русь представляла собой федерацию раннефеодальных княжеств, управляемых многочисленными сыновьями князя. Система распределения уделов, заимствованная частично из скандинавских и частично из византийских практик, не имела устойчивого механизма престолонаследия, присущего феодальным владетелям западной Европы. Борьба между сыновьями Святослава I, завершившаяся гибелью Ярополка, показала, что власть в политическом центре Руси — Киеве — достаётся не по праву рождения, а берется силой и коварством. После смерти Владимира ситуация повторилась. Старшие сыновья (Святополк, Изяслав, Ярослав, Борис, Глеб, Мстислав) владели различными уделами — Пинском, Полоцком, Ростовом, Новгородом, Муромом. Святополк княжил в Турове — важном центре на юго-западной окраине державы, контролировавшем путь к Польше. Эта позиция предопределила его последующие связи с польским двором.

​

Усобица сыновей Владимира Святого

Когда в июле 1015 года Владимир умер в Берестове, Киев оказался без правителя. Святополк тайно прибыл в столицу и захватил власть, пока прочие братья находились в своих уделах. Уже вскоре он столкнулся с главной угрозой — популярностью Бориса, возглавлявшего дружину, возвращавшуюся из похода против печенегов. Повесть временных лет сообщает: «И посла Святополк убити брата своего Бориса, яко бояся его, да не восстанет на него». Борис, как повествует летописец, отказался от борьбы, молясь о прощении брата, но был убит вместе с дружиной. Спустя короткое время та же участь постигла и Глеба, заманенного в ловушку под предлогом болезни отца.
Летописное повествование имеет ярко выраженный агиографический характер: оно создавалось уже после канонизации Бориса и Глеба, когда требовалось обосновать их святость через мотив невинного страдания. Реальная политическая ситуация могла быть значительно сложнее. Убийства, вероятно, были результатом столкновения группировок в княжеской верхушке, где каждый сын Владимира имел собственную дружину и советников, желавших возвышения своего князя за счет его братьев.
Главным противником Святополка стал новгородский князь Ярослав, позднее прозванный Мудрым. Новгородцы, узнав о гибели Бориса и Глеба, решили поддержать Ярослава против «окаянного». Характерно, что именно в этот момент в летопись впервые входит эпитет «окаянный» — знак религиозно-морального осуждения. Первая битва произошла в 1016 году у Любеча. Ярослав, поддержанный варяжской дружиной, разгромил войско Святополка, и тот бежал в Польшу к тестю — королю Болеславу I Храброму. Польский король, давно стремившийся усилить влияние в Червенской земле, охотно вмешался в русские дела. Союз Святополка с Болеславом стал одним из первых крупных примеров иностранного вмешательства в межкняжеские распри Руси.

​

Весной 1018 года Болеслав с войском, включавшим польских рыцарей, чехов и наёмников-немцев, двинулся на Киев. «И пришед Болеслав с великою силою, и Ярослав не мог стояти, и побеже в Новгород».

​

Польская армия вступила в Киев; Святополк вновь стал великим князем. Однако его власть держалась недолго. Болеслав, под предлогом помощи Святополку, желал захвата части приграничных земель Руси, а что не удалось прихватить под руку польского короля — то разорить. Таким образом, пограбив Киев, Болеслав ушел с богатствами и пленниками, вернулся в Польшу. По словам Татищева: «…поляки начали насилия, и киевляне возненавидели Святополка как изменника». Святополк оказался без силовой опоры на иностранные войска в разоренной столице. В 1019 году Ярослав собрал новое войско и пошёл на юг. Решающая схватка произошла летом 1019 года на реке Альте близ Переяславля. Летописец сообщает: «И бысть сеча зла велика, и паде множество людий, и побеже Святополк». Разбитый князь пытался бежать к печенегам, затем в Польшу, но умер по дороге «в пустыне между Чехами и Ляхами». Место его гибели не установлено точно: ряд историков (Карамзин, Шахматов) предполагали, что он скончался в районе Карпат, другие — в Пинских болотах. Смерть Святополка открыла путь Ярославу к единовластию и положила конец первой крупной династической войне на Руси.

​

Проблема родового наследования на Руси

Victoribus non imputantur delicta, в переводе с латыни — победителям не вменяются преступления. Historia victoribus scribitur — историю пишут победители. Существует изрядное количество поговорок в том же духе, вполне применимых к Святополку, но не как к победителю, а как к проигравшему. Негативная оценка его правления была предопределена на столетия вперед.

​

Главный источник сведений о Святополке — Повесть временных лет, — созданная спустя почти век после описываемых событий. Летописец Нестор формирует негативный образ князя через христианскую мораль. Святополк выступает не столько политическим деятелем, сколько воплощением греха братоненавистничества. Само его прозвище — «Окаянный» — восходит к библейской традиции Каина. В тексте Повести временных лет прямо проводится параллель: «Яко Каин, уби брата своего праведного». В более поздних летописных сводах (Ипатьевском, Лаврентьевском) этот образ усиливается: Святополк становится символом разложения династии и предупреждением потомкам. Летописцы XI—XII вв. видели в его судьбе нравственный урок: грех против кровного родства неизбежно ведёт к проклятию и гибели. В то же время другие источники, в частности западные хроники, изображают Святополка иначе. Для польских авторов он — законный наследник Владимира, несправедливо изгнанный братом. Галл Аноним называет его «filius Vladimiri regis, vir bonus et amicus Polonorum», в переводе: «Сын короля Владимира, хороший человек и друг поляков». Это свидетельствует, что отрицательный образ князя был продуктом преимущественно русской, церковно-летописной традиции, заложенной победителем Святополка — его братом, Ярославом.
Вся трагедия и горести братоубийственной войны были возложены на поверженного Святополка. Для историка Карамзина, Святополк — «первый преступник в роду Рюриковичей», человек, «осязательно доказавший, что власть без нравственности гибельна». Соловьёв отмечал, что «в борьбе Святополка и Ярослава столкнулись не злодейство и добродетель, а два равноправных претендента, каждый из которых имел своих сторонников». Мнения более поздних историков более сдержанны. Ведь рассказ о братоубийстве имел сложную редакционную историю.

Первоначальный летописный свод, вероятно, содержал более нейтральный рассказ о междоусобице, а мотив убийства братьев был усилен в более поздней киевской редакции, связанной с утверждением культа Бориса и Глеба. Конфликт сыновей Владимира можно рассматривать как естественный этап в становлении системы княжеского престолонаследия. Святополк действовал в рамках норм своего времени, когда убийство соперников не воспринималось как абсолютное зло, а как политическая необходимость. А церковь, в конечном счете, была склонна возвеличить победителя за счет проигравших. Мы видим в Святополке фигуру, демонстрирующую кризис переходной эпохи: между языческим и в некоторой степени варварским принципом силы и более цивилизованным христианским идеалом смирения. Это столкновение культурных моделей придало его истории столь трагический характер.
После крещения Руси Владимир стремился создать единое христианское государство, где князья должны были стать не просто военачальниками, но и хранителями веры. Борис и Глеб, погибшие «без сопротивления», стали идеальными христианскими мучениками, противопоставленными своему брату-гонителю. Их канонизация в 1071 году закрепила в общественном сознании чёткое противопоставление: святые страстотерпцы и окаянный убийца. Летописи, создававшиеся духовенством, превратили политический конфликт в религиозную драму. Именно из этой традиции выросло понятие «окаянный» — термин, не столько юридический, сколько эсхатологический. Однако археологические данные и косвенные свидетельства показывают, что культ Бориса и Глеба распространялся постепенно и имел ярко выраженный конъюнктурный политический оттенок. Ярослав Мудрый, укрепив власть в Киеве, использовал их почитание для легитимации собственной власти. 

​

Святополк, несмотря на короткое правление, оставил заметный след во внешней политике Руси. Его союз с Польшей был предопределен: он отражал связь юго-западных земель Руси с соседними странами Центральной Европы. Туров и Пинск лежали на перекрёстке торговых путей к Праге и Кракову, что делало их естественным мостом между Русью и западными державами. Едва ли можно винить Святополка в обращении за помощью к соседствующим полякам, ведь сам его отец, будучи князем в Новгороде, в свое время шел на Киев с полками, набранными в соседствующей с Новгородом Скандинавии.
Однако Святополк, в отличие от отца, проиграл. Польские войска оказали ему медвежью услугу, польский король Болеслав I преследовал свои интересы и увел польские полки. Для Болеслава I участие в войне 1018 года было способом закрепить контроль над Червенскими городами Руси. После похода он действительно удержал эти земли почти до конца XI века. Таким образом, междоусобица сыновей Владимира имела прямые международные последствия: она не только втянула Русь в орбиту польско-чешских политических интересов, но и стала знаковой, показав пагубность междоусобиц для территориальной целостности Руси. История Святополка отражает ранний кризис династического сознания Руси.

В отличие от Западной Европы, где уже формировались принципы наследования (например, майорат во Франции), на Руси доминировал родовой принцип — власть принадлежит не сыну, а роду в целом. Каждый старший брат мог претендовать на киевский стол, что провоцировало братоубийство. Святополк, равно как и убиенные им братья Борис и Глеб, стал жертвой далекого от совершенства и провоцирующего распри родового принципа престолонаследия на Руси. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

На обложке: картина Яна Матейко "Свадьба Святополка и дочери Болеслава Храброго", 1892 г.

​