Если отталкиваться от знаменитого высказывания фон Клаузевица «война — это продолжение политики другими средствами», то и психологическую войну можно определить как половецкие набеги или нашествие монголо-татар тоже другими средствами. Нашествие можно заменить вторжением Наполеона или Гитлера в зависимости от хронологического порядка, но сути психологической войны это не меняет... Целые поколения павшие на фронтах холодной войны 70-х - 80-х годов, даже если физически остались живы и без увечий, но с чудовищными потерями и с изувеченными судьбами. И, в конечном счете, никого, кроме себя, винить в этих потерях и заблуждениях нельзя...

Пришла к убеждению, что среднее поколение писателей специально «выбили». Потому что они - участники и свидетели не самых доблестных действий властей. А правда в освещении этого исторического периода властям не нужна.
Старшее поколение легче перенесло и меньше ощутило на себе ту мясорубку, которую устроило правительство России своим гражданам в период «перемен», потому что было защищено и подкреплено званиями, наградами, пенсиями, дачами и квартирами... Совсем молодые нынешние писатели не вкусили прелестей переходного периода, потому что были защищены в силу возраста родителями...

Шагает твёрдо по планете
Победоносная весна.
И не забудем мы вовеки,
Чего нам стоила она.

Ценой заплачено высокой:
Москва. Керчь. Киев. Сталинград.
Брест. Курск. Одесса. Севастополь.
Хатынь. Блокадный Ленинград...

Рассыпаются в прах все воздушные замки,
И, как мачеха, жизнь на подарки скупа.
Пешки взяли свое и повылезли в дамки,
Обезумел народ, и взбесилась толпа.

И воюют кругом, и дерутся как звери,
Рвут зубами куски и встают на дыбы.
Слышишь, Господи мой, как за каждою дверью
О свободе кричат вековые рабы?..

И соткан белый холст для русских верст,
Леса на панихиде в черных ризах.
Луна вкрутую и соленых звезд
Крупицы к небогатой русской тризне.

Завыли ветры, вьюги замели
Тот край земли, что называют Русью.
Мерцает лед, сковавший корабли,
А к морю шли. Почти дошли до устья…

…Никольский храм находится в старой части города, почти на самом берегу Щучьего озера – чистого, холодного и глубокого. Добраться туда можно было на автобусе или троллейбусе, но Андрей по привычке решил, что на своих двоих будет быстрее и надёжнее, благо пешеходная прямая дорога к храму шла через широкую лесопарковую полосу, в которой всегда было прохладно, дышалось легко, полной грудью...

Нюрка избавилась-таки от своих мучений. Хоть и не сильно она верила в Бога, но Господь послал и за ней смерть. Хоронили её спешно, в тот самый день последний февраля, без отпеваний и излишних ритуальных пышностей. Её второй внук, Лёня, работал при кладбище. Её быстро, в один день, и похоронили. Как будто боялись, что приедет тётка Катерина и увидит, до чего довели они свою бабку Нюру: вся высохшая и с сопревшей кожей. Тут и без комиссии было ясно, что Нюрку уморили голодом...

Далекие свои… Близкие свои… Как далекий близким становится? А. Змей? Ты ведь не видел этого парня. Или мужика матерого? Ты ведь даже не представляешь, как он выглядит – сто шестьдесят шестой... Не видел его глаз. Не знаешь его в лицо. Только голос. Голос его ты теперь хорошо знаешь. Запомнил. На всю жизнь...

Лично мне, как и миллионам других граждан России, национальной трагедией представляется положение наших национальных святынь, в котором они находятся на протяжении последнего столетия. Лично я убежден, что многих бед, обрушивающихся на Россию еще можно избежать, если прекратится продолжающееся и сейчас в наших музеях надругательство над ними...

Думать – было профессией конструктора Дмитрия Лобова. Поиск решений всегда увлекал, но по душе был не только поиск. Усилиями уже других людей мысли его обретали плоть и собственную судьбу, и это многолетнее слаженное действо питало разум суждением о смысле жизни. Смысл представлялся простым и понятным: он – Лобов – нужен обществу и государству. Это помогало легко переносить болячки, трудности командировок, плановый бред министерских указаний и, не обращая внимания на подобные мелочи, работать – увлечённо, и жить – с удовольствием...

Молодые люди приехали в Абхазию отдыхать. А на отдыхе, как известно, человек расслабляется, перестает на время маскировать свои истинные намерения, именно в таком состоянии его легче понять. Я видел молодых людей с молодыми женами, с невестами, порой с любовницами. Это только он один так думает, будто никто не знает, что симпатичная дамочка рядом с ним не жена ему, а чья-то чужая жена… что своя собственная супруга осталось где-то на севере. На самом деле наши люди в Абхазии порой казались мне прозрачными: все видно насквозь...

«Метель» загадочна. Различные толкования так и не раскрыли тайну ее притягательности. Довольно долго считали «Метель» только пародией. Раскрывалась структура новеллы, удивительно стройная композиция, искусный финал, необычный для современников Пушкина своей «открытостью». Перебирались мотивы повествования, трактовка ситуаций, позиция «рассказчика». Но волшебное притяжение «Метели» не вмещалось в концепции и существовало как будто отдельно от них...